Гангстер - Страница 44

— Вот только, когда он окажется в твоей кровати, позаботься, чтобы он там остался, — сказал Френсис.

— Надолго? — спросила женщина.

— Насколько будет нужно.

— Тут уж как получится. Я хочу сказать, что если Пуддж Николз захочет уйти, то он уйдет. И в таком случае его не остановишь.

— А теперь слушай меня, Ширли! — рявкнул Френсис и для пущей убедительности хлопнул ладонью по столу, так что повалился пустой стакан из–под виски. — Мне плевать, куда или когда он соберется идти и что тебе придется сделать, чтобы его удержать. Я знаю только одно: если тебе дорога твоя жизнь, ты заманишь Пудджа Николза в твою б…дскую койку и заставишь его остаться там.

— Мне это совсем не нравится, — сказала Ширли деланым голоском маленькой девочки. — Во что такое ты умудрился вляпаться? Не знаю, что там затевается, но играть в такие игры с парнем вроде Пудджа — все равно что прикуривать от динамитной шашки, — плохо кончится.

Френсис откинулся на спинку стула и сунул между зубов спичку, кончик которой до тех пор не спеша пожевывал.

— Пуддж Николз — вот кто им нужен, — сказал он, — а не ты и не я.

— А если я откажусь? — спросила Ширли. У нее явно не хватало сил, чтобы оторвать взгляд от лежавших перед нею шестидесяти долларов. — Знаешь, за такие гроши я не позволю тебе меня подставить.

Френсис прищурился, по его небритому лицу скользнула улыбка.

— Это же только аванс, — сказал он. — Денег будет больше. Вероятно, намного больше. Столько, что ты даже удивишься.

Ширли схватила кучку банкнот со стола и поспешно сунула их под бретельку платья.

— Сколько? — спросила она. — Хватит, чтобы мне больше не крутиться под клиентами?

Сутенер Френсис свернул сигарету, протянул ее Ширли и подождал, пока она не поднесла ее ко рту. Затем он чиркнул спичкой, прикрыл огонек ладонью, поднес его к смоченному слюной концу самокрутки, а потом вновь откинулся на спинку стула и, не моргнув, вытерпел струйку дыма, которую женщина выпустила прямо ему в лицо.

— После этого дельца, если тебя потянет на сладенькое, ты смело сможешь позволить себе это задарма, — сказал Френсис. — И все, что от тебя требуется, — это немного куражу.

— Что я должна сделать? — спросила Ширли. — За дополнительную плату.

— Ты расстроишься, если Пудджа убьют?

— Мне нравится этот парень, — сказала она, — но не могу сказать, чтобы я была от него совсем уж без ума, если ты об этом.

Френсис вновь подался вперед, навалившись грудью на стол, и понизил голос до скрипучего шепота. В крошечной комнате на первом этаже было серо от табачного дыма, единственное окно, забранное решетками, было наглухо заперто. В углу ползал в толстом слое пыли большой таракан, надеявшийся отыскать съедобную крошку.

— В таком случае тебе всех дел будет — убить его, и только, — сказал Френсис.

Маленький мальчик с перекошенным и побледневшим от страха лицом смотрел, как содовая вода с хорошей порцией ванильного пломбира растеклась из опрокинутого стакана по столу и закапала вниз. Он вздрогнул, когда мужчина, сидевший напротив него, оттолкнул задом стул, вскочил и уставился на свежие пятна на отглаженных брюках.

— Поганый безмозглый щенок! — заорал мужчина. — Посмотри, черт тебя возьми, что ты натворил!

— Простите, — пробормотал мальчик дрожащим голосом. — Я нечаянно…

— У тебя все нечаянно! — продолжал орать мужчина, не обращая внимания на недовольные взгляды других посетителей переполненного ресторана. — Куда с тобой, ублюдком, ни пойдешь, ты всегда устроишь какую–нибудь гадость! И всегда нечаянно!

— Я не хотел, мистер Тайлер, — сказал мальчик. Было заметно, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не заплакать. — Я больше никогда–никогда не буду. Обещаю вам.

К столу подошел пожилой буфетчик с перекинутым через руку посудным полотенцем и механической улыбкой на губах.

— Вода разлилась, только и всего, — сказал он. — У нас опрокидывают стаканы почти так же часто, как и платят по счетам.

— Оставьте нам тряпку и идите, — сказал Тайлер. — Мальчишка устроил беспорядок, ему его и убирать.

— Это не его дело, — возразил буфетчик, все еще продолжая улыбаться, — а мое. К тому же я не думаю, что его мама похвалит вас, если он придет домой грязным.

Эндрю Тайлер выпрямился во весь рост возле облитого содовой стола; его глаза потемнели от гнева, к лицу прилила кровь. Он был высоким мужчиной лет тридцати пяти, с густой шевелюрой темных волос и бешеным темпераментом. В армии он получил известность как боксер и ни разу за все четыре года, пока носил форму, не ушел с ринга побежденным. Он владел фирмой по поставке пиломатериалов для строителей и уже шесть недель ухлестывал за матерью этого мальчика. Ему в ней нравилось все, за исключением наличия сына.

— Я вам сказал, что мальчишка уберет, — бросил Тайлер оскорбительно резким тоном, — так что дайте ему тряпку и проваливайте смешивать свои коктейли.

Буфетчик прочел во взгляде Тайлера, что опасность может грозить и ему. Так что он кивнул мальчику и положил полотенце на стол.

— Оставьте его здесь, когда он все сделает, — сказал он, отворачиваясь. — Я заберу попозже.

Тайлер встряхнул мальчика за плечо и ухмыльнулся, увидев, как его лицо скривилось в гримасе.

— Ладно, Эдвард, — сказал он, — берись за уборку. И запомни этот день, чтобы никогда ничего не проливать.

Эдвард, которому всего неделю назад исполнилось шесть лет, взял со стола полотенце, наклонился на стуле и вступил в борьбу с молочно–белым наводнением. Он развернул тряпку во всю длину, пытаясь сразу собрать всю воду. Большая лужа вокруг его ботинок продолжала пополняться из водопада, стекавшего со стола. Больше всего на свете мальчику хотелось заплакать.